Состояние лесной промышленности начала 20 в. можно сравнить с золотой лихорадкой. В условиях практически бесконтрольной заготовки древесины в частных лесовладениях и отсутствия лесоустроительной документации огромные массивы древесины вырубались без проведения каких-либо правил и осуществления лесовосстановительных мероприятий. Для наведения порядка в отрасли требовалась оценка лесов, которая не могла быть выполнена по причине больших расстояний и отсутствия дорог.

К 80-м годам 19 века первое поколение паровых фабрично-заводских машинных мануфактур достигло пика своего развития. Хорошо развивался экспорт пиломатериалов, так, объем продаж всего за 20 лет, к 1900-м годам увеличился вдвое, а всего в Российской империи, по данным словаря Броггауза и Эфрона работало 1219 заводов, на которых трудилось 14177 рабочих. В 1913 г. заводами Российской Империи выпускалось порядка 14 млн м³ пиломатериалов, при этом леса по-прежнему вырубались только вдоль водных артерий, не вовлекая в промышленное использование удаленные лесные массивы, что связано с практической невозможностью вывозки древесины. Значительная доля лесов к этому времени оказалась сосредоточена не в казенной, общественной или удельной, а в частной собственности. При этом несмотря на то, что оценка количества лесных ресурсов, началась еще в эпоху Петра I, было практически неизвестно, сколько лесов и у кого имелось в собственности, а также, зачастую, отсутствовали какие-либо документы по их эксплуатации.

Разными исследователями отмечается, что в конце 19 века повсеместно проводились сплошные, либо «выборочные» рубки, при выполнении которых заготавливались деревья только лучшего качества, а фаутные и перестойные оставались на своих местах. Формально – требования действующих охранных Положений выполнялись, а на деле такой подход приводил к возникновению опустошительных пожаров и появлению дереворазрушающих насекомых. По данным отчета члена Государственного Совета В.И. Денисова, в первую пятилетку 20 в. зарегистрировано около 20 тыс. случаев лесных пожаров на площади около 1,6 млн га.

Лесосплав долгие годы оставался единственным возможным способом поставки лесоматериалов. По исследованиям Э.О. Салминена задачами дорожного управления в Российской империи еще с 1755 г. должна была заниматься Канцелярия строения государственных дорог, работа которой долгие годы была неэффективна.

Созданный в 1798 году Департамент водных коммуникаций в 1809 г. расширил свои полномочия и был переименован в Управление водяными и сухопутными сообщениями. C 1820 года по 1832 год департамент носил название «Главное управление путей сообщения», а с 1833 года по 1842 год — «Главное управление путей сообщения и публичных зданий», с 1865 года - Министерство путей сообщения, работу которого также сложно признать удачной. К началу 20 века в 49 губерниях Европейской части страны насчитывалось немногим более 1200 тыс. км дорог, из которых около 90% были даже не грунтованными, а проселочными, состояние которых затрудняло перемещение даже всадников. Транспортными путями до начала века служили, в основном, водные пути и зимники. Сухопутный транспорт леса в начале века в большей степени рассматривался лишь в качестве вспомогательной операции, необходимой при перемещении древесины по зимникам к берегам рек. 

Отсутствие дорог значительно затрудняло проведение лесоустроительных работ. По данным отчета члена Государственного Совета В.И. Денисова, выполненного в 1911 г., – «в одном северном районе по величине их площади и годичной лесосеки, в среднем потребуется не менее 250 лет для лесоустройства всей площади». Увеличенные вместо лесоустройства объемы рекогносцировочных исследований, при выполнении которых планировалось получить приблизительную оценку лесных ресурсов в течение 20 лет, практически не давали эффекта. Забегая вперед, необходимо отметить, что и сегодня, при современном развитии технологий, в одном из наиболее развитых в лесном отношении СЗФО хоть и имеется полная лесоустроительная документация, но более 30% сведений имеют возраст более 20 лет.

По данным «Энциклопедии русского лесного хозяйства» А. Ф. Девриена к 1899 г. общая площадь учтенных лесов, состоящих в ведении казенного лесного управления, составляла 236,7 млн десятин (258 млн га), из которых только 15, 5 млн десятин (16,9 млн га) считались устроенными по правилам лесного хозяйства. По данным В.И. Денисова частновладельческие леса составляли 25% общей площади лесных пространств Европейской России.

Отсутствие надлежащего контроля над использованием лесных ресурсов и высокий спрос на древесину сформировали к началу 20 века еще одну, поначалу неочевидную, но значительную проблему – продажу балансовой древесины на экспорт. Вроде бы появление дополнительного источника доходов должно было оказать благоприятное влияние на доходы государства, но в условиях желания получения сиюминутной прибыли заготовка и продажа такой древесины приняла гротескные формы. При эксплуатации частных лесов «торговая спелость» древесины собственниками леса зачастую снижалась до 20–30 летнего возраста, что в совокупности с вырубкой стволов только лучшего качества вело к обесцениванию лесных дач на многие годы. По сведениям того же В.И. Денисова, нередко наблюдалась даже гибель лесов.

В том же отчете о состоянии лесов Российской Империи приводятся катастрофические цифры лесоистребления, что представляло собой основную проблему отрасли начала 20 века. Некоторые части отчета необходимо процитировать для понимания состояния лесной промышленности тех лет: «Граф Строганов только из одних соликамских имений сплавил в 1910 году по Каме лучшего строевого леса на 800 тыс. руб. Балашева запродала английской компании Оркин на 3 млн руб. лесных материалов.

Уральские посессионеры спешно вырубают лес в тех участках, которые должны отойти в надел населению. Рабочее население закрытых и закрываемых заводов, не имея средств к существованию, продает свои лесные наделы, и в течение последних двух лет в таких районах возник ряд лесопильных заводов для скупки и разделки надельного леса. Наконец, и Крестьянский Банк, имеющий на Урале значительные лесные пространства, конкурирует в этом отношении с частными владельцами и посессионерами, – лес в имениях снимается, и в продажу поступают покрытые пнями площади. В северо-западном районе, самом богатом частными лесами, вырубка идет в усиленной прогрессии, особенно в последнее пятилетие, когда со стороны заграничных рынков стали поступать требования, помимо пиловочного леса, на балансы, клепку и др. материалы для мелкой деревообрабатывающей промышленности».

При этом внутрироссийские лесопильные заводы зачастую испытывали дефицит сырья. Так, в 1908 г. 20 лесопильных заводов в бассейне Северной Двины из-за перебоев с сырьевым обеспечением работали лишь на 45–60% от возможной производственной мощности.

Продажа лесов начинала носить катастрофический характер, а поскольку дорог в Империи было все еще недостаточно, повсеместная вырубка охватила леса вдоль рек, пригодных к лесосплаву. Наибольшие объемы лесозаготовки приходились на частновладельческие леса. Основными покупателями древесины являлись германские, германско-австрийские и французско-бельгийские компании, не заинтересованные в сохранении лесов в России, целью которых было получение дешевой древесины. Наибольшим спросом при поставках на экспорт пользовались: сосна, ель и лиственница. От общего объема заготовки этих пород из страны вывозилось 80, 66 и 41% соответственно.

Остальные породы поставлялись внутри страны и часто игнорировались при лесозаготовках. Сложившаяся ситуация привела к значительному снижению запасов древесины в Онежском, Мезенском, Кемском и Северо-Двинском бассейнах. Не лучше ситуации обстояла и при освоении лесов Сибири. Создаваемым товариществам предоставлялось право бесплатной рубки даже строевой древесины. В результате, по берегам Оби и Енисея таких деревьев попросту не осталось и в обживаемых местах наблюдался недостаток в древесине.

В результате, на различных уровнях власти уже в 1900–1910 гг. поднимался вопрос о необходимости внедрения интенсивного лесного хозяйства по примеру Швеции и Финляндии, что и сегодня является центральной темой повестки дня.

Основной задачей, поставленной перед отраслью того времени, являлось проведение планомерного лесоустройства, отмена рекогносцировочных исследований, как не дающих практического результата, и немедленный переход к интенсивной модели лесопользования. Проведенные исследования рынка лесных ресурсов, выполненные Альгреном, Ферновым и проф. Сурожем, указанные в исследованиях В.И. Денисова показали, что на 1909 г. всего на 6% общей площади лесов имеются данные лесоустройства. В тоже время рыночный спрос оставался неудовлетворенным, по крайней мере, на 18 млн м³ с возможностью ежегодного прироста до 1 млн м³ бревен. С другой стороны, постоянно фиксировались случаи неправильного учета древесины, вызванные несоответствием данных лесоустройства с реальным количеством древесины.

Сложившиеся на рубеже 19–20 веков условия не могли не привести к необходимости образования государственной собственности над лесами, поскольку дальнейшая их подобная эксплуатации приносила крайне мало доходов казне, а в перспективе требовала дополнительных государственных затрат на искусственное восстановление. 

По сути, можно говорить о том, что первая попытка передачи лесов в частные владения окончательно провалилась. Высокая стоимость отечественной древесины на экспортных рынках привела к сырьевому голоду предприятий в Российской Империи, обладающей огромными запасами древесины, при высоком уровне экспортных поставок. Как ни грустно признавать, но именно отсутствие дорог в то время явилось защитой лесов от еще большего истребления.

Подготовили

Александр Тамби,
д.т.н., проф. АГАТУ, руководитель Ассоциации ЛЕСТЕХ,

Игорь Григорьев,
д.т.н., проф. АГАТУ, Ассоциация «ЛЕСТЕХ

Лесное законодательство в России 18–19 вв. - Тамби А.А., Григорьев И.В. Лесная промышленность вчера и сегодня. Начало пути. Бюллетень Ассоциации «ЛЕСТЕХ» №2, 2020 г., С. 34-16.

Статья из цикла «История лесной промышленности» - «Леспром России: вчера и сегодня» стала победителем Всероссийского конкурса СМИ «PROЛЕСПРОМ – 2018» в номинации Лучший материал, популяризующий тему ЛПК России в мире